Олег Геманов - Первый инженер [СИ]

Принцесса в отчаяньи поднесла руки к груди и горячо зашептала:

— Нашему счастью, мешают только они! Злые, отвратительные создания, вся жизнь которых посвящена лишь одной цели — разлучить нас и заставить безмерно страдать вдалеке друг от друга, — Таниэлель словно случайно коснулась ладонью руки короля и по его телу мгновенно пробежала горячая волна, а в груди разлилась сладкая истома. — Они сделают, всё для того, чтобы мы никогда больше не увиделись. А после этого начнут насмехаться над Вашим Величеством и…

Шлюксбарт понятия ни имел кто такие «они» и для чего им нужны трагические мучения принцессы. Но король настолько возненавидел тайных врагов, что прямо сейчас с удовольствием разорвал бы их на мелкие части и разбросал далеко по окрестностям.

Эльфийка на мгновение прижалась бедром к королю и он уже с трудом контролируя своё поведение, пылко воскликнул:

— Я готов на всё, лишь бы вы были счастливы, дорогая принцесса.

Таниэлель кокетливо пожала плечами, глубоко вздохнула, прижалась к королю и залепетала с такой обворожительной хрипотцой, что у правителя Рудного королевства моментально вспотели ладони:

— Мне от вас ничего не надо Ваше Величество. Видеть вас, слышать ваш голос — вот высшее счастье, — принцесса говорила всё тише и тише, в её речи стали проскальзывать непонятные выражения, и вскоре стало невозможно разобрать ни одного слова. Монотонный речитатив нежно затуманил сознание короля, полностью расслабил мышцы. Гном остановился и присел на скамеечку, весьма кстати оказавшуюся на обочине дорожки.

Осипов уже давно, с постоянно нарастающим подозрением следил за ходом романтического разговора влюбленных. Тревога с каждой минутой всё сильнее и сильнее охватывала его, заставляя учащенно биться сердце и яростно сжимать кулаки.

Похоже кроме бесконечного шепота эльфийки, мозг Шлюксбарта больше не воспринимал никакую другую информацию. У Николая даже не получилось подключиться к воспоминаниям, что ранее всегда удавалось сделать без каких либо проблем.

Инженер услышал в речи принцессы, новую интонацию и неожиданно понял о чем она говорит. Несравненная красавица умоляла, жалобно просила и одновременно жестко приказывала обеспечить бесперебойную поставку ресурсов в её королевство. Как говорится не корысти ради, а только для того, чтобы этими символическими подарками обеспечить счастье принцессы и одновременно защитить её от мерзопакостных врагов, носящих по настоящему страшное название — «они».

Принцесса замолчала, дождалась пока бедолага Шлюксбарт немного очухается, наклонилась к нему и нежно поцеловала в щёку. Самое странное, что поцелуй, удивительным образом понравился Николаю. Только вот окладистая, самым заботливым образом расчесанная борода принцессы, весьма сильно дисгармонировала с невинным поцелуем. И вообще, с учетом обстоятельств выглядела крайне неуместно и подозрительно. Таниэлель склонилась в почтительном поклоне и произнесла робким голосом:

— Ваше Величество. Вы распорядились разбудить вас в семь утра. Пора вставать — время первой стражи.

И как не просил Николай принцессу разрешить ему поспать еще хоть пять минуточек, но Таниэлель строго покачивала головой, снова и снова повторяла надоевшую фразу насчет первой стражи. Повторяла до тех пор, пока не превратилась в постельничего, c максимальной осторожностью трогающего Осипова за плечо.

Его Величество очумело тряся головой поднялся с кровати, встал в центре комнаты и широко развел руки в стороны. Тут же в спальню вошли слуги и немедленно приступили к процедуре облачения короля в его обычную, можно даже сказать — рабочую одежду. Через некоторое время Николай с тоской осознал, что вчерашние парадное одеяние просто детский сад по сравнению с повседневным костюмом. Ко всему прочему, слуги все как один щеголяли с не выспавшимися физиономиями и крайне медленно исполняли свои обязанности. И даже всегда бодрый постельничий украдкой зевал в рукав и постоянно тер покрасневшие глаза. Осипову надоело стоять неподвижным чучелом и он решил скоротать время непринужденной беседой с постельничим. Уже через пять минут король узнал все подробности эпохальных ночных событий, а еще через пять, смог наблюдать за ними и воочию. Слуги разделились на две неравные части, бегали по спальне, с дикими воплями валились на пол, в лицах изображая все перипетии грандиозного сражения. Постельничий взял на себя роль мага, двое его помощников сдернули с кровати шкуры, обмотали ими почтенного хранителя чистоты королевского ложа, сунули ему в руки один край простыни, и крепко держа другой край, начали трясти постельным бельем из стороны в сторону.

Потрясенный этим феерическим зрелищем Николай, еле нашел в себе силы спросить, что всё это означает. И тут же получил обстоятельный ответ, что это почтенный Дитбарт, окруженный магической защитой поражает врагов грозными молниями.

Совершенно обалдевший от просмотра ролика битвы, столь быстро выложенного на местном видеохостинге, Осипов всё же терпеливо дождался окончания процедуры и спросил у слегка запыхавшегося постельничего:

— А где же наши славные герои?

— Они почтительно ожидают вашей аудиенции.

— Отлично. Милостиво разрешаю им войти.

Встреча героев королевства с непосредственным правителем оного началась очень хорошо и проходила в теплой дружественной обстановке. Участники эпохальных событий из скромности преуменьшали свои подвиги и изо всех сил расхваливали действия напарника. Николай, весьма довольный тем, что никто из товарищей не пострадал, громко смеялся, хлопал пухлыми ладонями себе по коленям и переспрашивал подробности сражения.

Наконец, полностью удовлетворенный рассказом, присел в кресло и окинув взглядом улыбающихся до ушей собеседников, решил для поддержания хорошего настроения рассказать им свой смешной сон. С лица мага моментально слетело расслабленное выражение, и резко помрачневший Нагибин устроил королю самый настоящий допрос с пристрастием. Осипов уже в пятый раз повторял ему все мельчайшие детали сновидения, горько сожалея о том, что вообще заговорил на эту тему. Воевода после второго пересказа примостился на краешек кровати, а на середине третьего уже спал, вольготно развалившись на королевском ложе. Время от времени Шипулин всхрапывал и переворачивался на другой бок.

Осипов уже понял, что произошло что-то очень нехорошее, обливался потом, нервно потирал руки и с тревогой посматривал на впавшего в глубокую задумчивость мага. Тот, уже минут десять обхватив голову руками, сидел абсолютно неподвижно и практически не мигая, смотрел в одну точку. Павел Анисимович откашлялся, громко вздохнул и тоскливо протянул: